Видеоролики и предостерегающие плакаты, повышение безопасности энергообъектов, восстановление похищенных или испорченных знаков, предупреждающих об опасности электротока, регулярные уроки безопасности в школах и детских лагерях – вот лишь малая часть круглогодичной работы энергетиков по защите подрастающего поколения от электротравм. Но дети не всегда прислушиваются к советам посторонних, и если таким профилактическим беседам не вторят в семье – риск оказаться на больничной койке для ребенка возрастает многократно.

Ожоговое отделение Нижегородского, а ранее Горьковского НИИ травматологии и ортопедии (ННИИТО) было организовано в 1961 году, и спустя пять лет получило статус Республиканского ожогового центра, а сам институт определен головным научно-исследовательским учреждением страны по проблеме термических поражений. Сегодня, помимо взрослого, здесь работает и детское ожоговое отделение. К сожалению, именно тут даже самые беззаботные сорванцы и самые невнимательные родители лучше всего осознают, чем же опасен ток – говорит зав. отделением Людмила Докукина, кандидат медицинских наук, травматолог-ортопед высшей квалификации.

Людмила Докукина, заведующая детским ожоговым отделением ННИИТО

- По сравнению с другими ожогами элетротравматизм – явление нечастое. В год таких пациентов к нам поступает не более двух десятков. Это я о детях говорю, у нас ведь есть и взрослое отделение, там больше. Но ожог после поражения электротоком – это всегда очень тяжелая травма. Это связано со специфическим воздействием электричества: в организме оно распространяется по ходу тока жидкости – то есть по сосудам. А их сопровождают нервы. Могут образоваться тромбы, нарушается нервная проводимость, что приводит к гибели тканей. Если подросток, скажем, лезет в электроустановку – такое часто заканчивается ампутациями конечностей. Недавно у нас был такой ребенок – лишился обеих рук. Там даже в плане протезирования были серьезные проблемы – очень высокий уровень ампутаций был. Другой мальчик тоже сильно пострадал - по незнанию. Шел на рыбалку с длинной удочкой. Он ей даже провода не коснулся: дистанционное поражение - больница.

Мы всегда госпитализируем, даже если на кожном покрове поражение минимальное, и оно, теоретически, лечится амбулаторно. После удара электротоком может возникнуть нарушение сердечного ритма, остановка сердечной деятельности.

Клиническая картина

- Зачастую электротравмы сопровождаются переломами и черепно-мозговыми травмами, если ребенок, получив удар током, падает с высоты. Еще одна особенность – часть одежды на пострадавшем моментально сгорает, буквально испаряется. Поэтому поражения, как правило, очень обширные: 70-80% тела, и при этом ожог глубокий.

После получения травмы у пострадавшего сначала возникает ожоговый шок: нарушение циркуляции биологических жидкостей на тканевом уровне. Через несколько суток, когда нормализуется кровообращение, токсины, которые накопились за это время в тканях, начинают всасываться в системный кровоток, возникает токсемия - отравление организма этими продуктами. Поэтому, чтобы уменьшить интоксикацию, приходится иссекать, то есть, по-сути, удалять погибшие ткани. К тому же, если не сделать рассечение струпов на конечностях, они могут погибнуть.

Плюс не забывайте, что это всегда открытая инфицированная рана: может развиться ранний сепсис, то есть распространение заражения по всему организму. Не исключается и поздний сепсис, сопровождающийся, например, пневмонией, нарушением работы мозга, центральной нервной системы.

В целом у пациентов с электротравмой наблюдается тяжелое состояние. Возрастает нагрузка на сердечно-сосудистую, дыхательную системы, на печень и почки, которым приходится нейтрализовать и выводить токсины и сильнодействующие лекарства, которые в данном случае жизненно необходимы. А ведь требуется не один антибиотик, а, как минимум, два или даже три. Всего же одновременно может назначаться 30 и более различных препаратов.

Долгое выздоровление

- Надо понимать, что врачи не смогут восстановить полноценный кожный покров. Его пересаживают со здоровых участков тела, но если поражено 70%, оставшихся 30% будет недостаточно. Приходится с одного участка брать кожу по два-три раза. Еще тяжелее, когда пациенты к нам поступают из других регионов после длительного безуспешного лечения в местных больницах, в неспециализированных стационарах. Недавно девочка была: ожоговые струпы на ногах и туловище ей удалили, а закрывать раны оказалось нечем. Нам удалось восстановить кожный покров.

Но даже если все делается профессионально, это уже будет не здоровый кожный покров: возможно  нарушение функций суставов (сгибания-разгибания), остаются рубцы, которые в дальнейшем могут быть устранены только пластическим хирургом. Если было травмировано лицо – последствия могут оказаться неустранимыми.

Другая распространенная ситуация – тяжелое поражение рук. Когда в розетки шпильки суют, спицы вязальные, за провода хватаются. Представляете, что такое кисть в функциональном плане? Что без них можно сделать?! При глубоком поражении кистей все заканчивается реконструктивными операциями, но даже если мы восстановим кожный покров, то в процессе роста ребенка придется оперировать еще несколько раз. Пересаженная кожа не будет подвержена такой же растяжимости, как здоровая ткань. Поэтому надо заново иссекать рубцы, опять брать кожу, устранять деформации. У нас есть люди, которые раз по 8 лежат. А что делать?! Или кисть будет неполноценной, или приходится оперировать. Результаты неплохие, но ведь это опять под нож хирурга, наркоз и очередная психологическая травма для ребенка.

Причина - безнадзорность

- У нас 70-80% пациентов ожогового отделения – это малышня до года и от года до трех лет. Как правило, из неблагополучных семей. То есть представьте: такой маленький ребенок сам идет налить воду в чайник, сам его включает, и потом проливает на себя кипяток. Или розетку изучает, провода исследует – опять же находясь без присмотра старших. Это как вообще возможно?!

Ребенок познает мир: все нужно потрогать, все пощупать. За ним в этот момент необходимо внимательно следить, с ним нужно общаться, многое разъяснять. И это задача для его семьи, потому что если родители не занимаются ребенком, иногда заниматься им приходится уже медикам.